(Based on Mariupol refugees’ publications) translated by Yuriy Tsalenko — Sleep, my sweet joy, quiet and sound … Lights in the house went out… — Where is Lyosha? — Sleep,

(по мотивам публикаций мариупольских беженцев) — Спи, моя радость, усни… В доме погасли огни… — Где Лешка? — Спи, моя радость, усни… В доме погасли огни…Ольга монотонно напевала две строки

— Дай прикурить. Терри произносит это так, словно просит выбить ему зуб – отрывисто и зло. Медленно оборачиваюсь, смотрю, как он раз за разом встряхивает кистью, а с пальцев срываются

Я стал опекуном Санти, когда ей было всего восемь лет, и с тех пор все вокруг не уставали талдычить, что я дурно на нее влияю. Впрочем, лично на меня никто

— Голову держи. Кристиано привычно перехватил человека одной рукой за темя, другой оттянул подбородок, не давая закрыть рот. Самуэле вооружился устрашающего вида клещами и, неодобрительно хмыкнув, одним ловким движением вывернул гнилой

— Синьор, подайте монетку! Арецци, рассеянно оглаживающий гриву коня, седую от поблескивающих в ней снежинок, обернулся: рядом с ним, в опасной близости от конских копыт, стоял оборванный мальчуган лет семи.